[Герцогиня Сельмаг]

01.03.2014 в 21:01

Пишет  ~Аяра~:

Белоснежный плен

Авторы:  ~Аяра~ и  Герцогиня Сельмаг
Бета: *скромно тупят глазки*
Персонажи: Патрик Чан/Юдзуру Ханю, Орсер мимо пробежал :3
Жанр: romance, pre-slash
Рейтинг: G
Саммари: Если бы Юдзуру было лет пятнадцать, то он бы непременно начал заикаться и краснеть от смущения. Еще бы – его с глупым выражением на лице, застукали в момент слепого восхищения ближайшим соперником. Но Ханю уже не пятнадцать, у него есть свои победы и проигрыши, выстраданный потом и кровью опыт, но вот только он по-прежнему слепо восхищается своим главным соперником.
Дисклеймер: Нам никто не принадлежит, а вообще-то очень жаль((
Размещение: с нашего обоюдного
От автора: за последние два дня мы упоролись и полюбили этих двоих еще больше. Мы их полюбяли, полюбяем и полюбять будем))


Остатки последнего снега полузадушено хрустели под ногами, в воздухе витал прогоркловатый запах прошлогодних листьев, а темное, тяжелое небо плыло грузными серыми тучами, цепляясь за крыши высоток, нависая над городом, будто предвещая скорый ливень. Несмотря на легкие дуновения приближающейся весны, Торонто казался каким-то особенно безжизненным и тусклым. Нет, конечно, как ни старайся, чужую страну никогда не полюбишь так, как свою, но он и просто привыкнуть к нему не мог. Даже в общих чертах и красках город его будто отталкивал.
Юдзуру, тряхнув головой, стараясь отогнать тяжелые мысли, свернул за угол и медленно побрел по узкой улочке между домами – единственному пути, чтобы срезать дорогу – и размышлял о том, как оказался в этом нелюбимом, чуждом, но столь необходимым городе. Была бы возможность, он бы никогда не покинул Японии и остался бы там, продолжая тренироваться так, как хотелось бы ему и только ему. Так, чтобы с каждым своим выступлением задевать самые тонкие струны в сердцах людей, смотрящих на него с трибун.
Но для него это было невозможно, и в сложившейся ситуации Торонто в неуютной и холодной Канаде оказался самым оптимальным из всех выходов. Отличный каток, первоклассный тренер и свобода действий – все, что нужно для победы.
Юдзуру остановился перед большими дверьми знакомого катка и, помедлив, толкнул тяжелую дверь. С последнего визита здесь ничего не изменилось, хотя… Если учитывать, что прошлая тренировка была только вчера, то собственно и не должно было. Вот только сегодня тренер почему-то решил все отменить и устроить «маленький выходной», и пресек все возмущения Ханю на корню. Но какой может быть выходной, когда на носу Чемпионат Мира? Если брать во внимание все, что с ними произошло за последние полгода – то это будет самый сложный чемпионат, из всех, в которых он участвовал. Отстоять честь Олимпийского чемпиона – трудно, а доказать, что чемпионом ты стал не просто так – еще сложнее.
Тонкая, как лоза, музыка проникала через барьеры стен и невесомым маревом разливалась по пустым коридорам, ласково коснувшись слуха юноши. Юдзуру на мгновение замер, отвлекаясь от негативных мыслей, которые сбивали итак не совсем радужным настрой, и, пытаясь вспомнить, где он ее слышал.
Это же… Неужели?
Быстро скользнув по узким длинным коридорам и на счастье ни с кем не столкнувшись – а ведь каток так редко пустовал, обычно то тут, то там сновали любопытные журналисты, фанаты или просто персонал, Юдзуру толкнул легкую, едва скрипнувшую пластиковую дверь и оказался в главном зале, собственно на самом катке.
В месте, настолько знакомом, что тут он чувствовал себя уютней, чем в собственной квартире, в которой живет с матерью. Здесь-то он уж точно проводит больше времени, чем там.
Вивальди.
Динамики играют лишь вполсилы, но этого достаточно, чтобы танцор на льду не заметил, что кто-то вошел. Юдзуру, быстро оглянувшись, понял, что кроме них на этом огромном катке никого нет. Стараясь двигаться как можно тише, он на цыпочках прокрался вниз по рядам и, выбрав место, с которого был виден весь зал, опустив тяжелую сумку, наконец, сел, не смея отвести взгляда ото льда.
Если бы кто-нибудь когда-нибудь спросил его, хотел бы кататься как Патрик Чан, он бы честно ответил – «да». Тайно, может быть, и в не самой глубине души, но Ханю восхищался всем в нем: техникой, скольжением, прыжками, плавностью движений, слиянием с музыкой…
Патрик, прикрыв глаза, катался и чуть покачивался в такт музыки. Наверное, он так часто тут тренируется, что совершенно не боится врезаться в бортик или упустить нужный момент для поворота. За плавным, летящим скольжением следует каскад четверной лутц - тройной ритбергер – совершенный, даже к выезду невозможно придраться. Цепочка шагов, всегда такие быстрые, такие разные и подобранные для каждой программы свои. И, наконец-то, что отличало его от всей остальной массы фигуристов – тройной аксель…
Юдзуру позволил себе восхищенно выдохнуть.
Совершенство в полной гамме этого слова. И, как оказалось, когда на него никто не смотрел, Патрик расслаблялся, переставал нервничать и катался только для самого себя, в свое удовольствие, и это было нечто невероятное. Полет, единое слияние музыки, техники и человеческого тела – все это делало его движения летящими, легкими и неуловимыми.
Но, как всякое другое волшебство, и у этого есть свой конец, и оно закончилось в тот момент, когда с последними аккордами мелодии, Патрик резко затормозил и, открыв глаза, обернулся, глядя в упор на Юдзуру.
- Понравилось? – и в его широкой улыбке мелькнуло какое-то совсем детское озорство.
Если бы Юдзуру было лет пятнадцать, то он бы непременно начал заикаться и краснеть от смущения. Еще бы – его с глупым выражением на лице, застукали в момент слепого восхищения ближайшим соперником. Но Ханю уже не пятнадцать, у него есть свои победы и проигрыши, выстраданный потом и кровью опыт, но вот только он по-прежнему слепо восхищается своим главным соперником.
- Да, - Юдзуру спустился к бортику. – Впрочем, как и всегда.
Судя по веселому блеску глаз Патрика, такой ответ его вполне устроил. Юноша окинул его быстрым взглядом – взъерошенные волосы, капли пота на лице, спортивная куртка, мятые штаны и следы от свежих ссадин на ладонях – а вот Юдзуру, в отличие от него, никогда не выходит на лед без перчаток.
- Ты на тренировку? – Патрик кивнул головой, указывая на сумку.
Юдзуру пожал плечами.
- Нет. Отменили и я…
- …решил потренироваться, - закончил за него Чан и почти сразу же отъехал от края, остановившись только почти на середине катка. – Обещаю, я не буду смущать тебя своим превосходным катанием.
Вызов принят.
Каждый раз выходя на лед, Юзу чувствовал ни с чем не сравнимое удовольствие. Касаться холодной глади перед каждым прокатом и после стало своего рода ритуалом, безмолвной мольбой об удаче. Прохлада и белоснежный плен принимали его в свои объятья, позволяя показать всю гамму чувств, что он испытывал и раз за разом переживал, выходя на лед. Танец – как незабвенная, горько-сладкая музыка души.
Вот и в это раз стоило ему только коснуться холодного льда, как по пальцам пробежало легкое покалывание. Ветерок – наверное, кто-то опять забыл закрыть окно – чуть взъерошил волосы, и, не смотря на врожденную астму, дышать Юдзуру стало несравнимо легче. Хоть и ненадолго.
Длинный прокат, разгон, прыжок, вращение. Патрик осторожно выехал и прыгнул столь же идеально, как и он сам. Они не смотрели друг на друга, но подсознательно чувствовали легкий отголосок взглядов – неосмысленных, украдкой, рассеянных, даже чуть смущенных – то ли от чувства соперничества, что всегда пролегало между ними, то ли от чувства восхищения, неотвратимо преследующее их, стоило только им увидеть друг друга.
Может, это немного глупо, но если не сумеешь по достоинству оценить способности и возможности своего конкурента, то никогда его не победишь.
А Юдзуру всегда восхищался Патриком. Всем что он делал: будь то победы или поражения, взлеты или падения. Он учился кататься на его программах, повторял их, заучивал и прокатывал их, настолько совершенно, насколько мог. Но даже тогда получалось далеко не все и не всегда.
Сколько бы раз ты не становился Чемпионом, все равно когда-нибудь споткнешься и упадешь. Титул не дает никаких гарантий, только обязательства.
Одна опасная мысль, один косой взгляд в сторону, одно колкое слово, сорвавшееся с чьих-то губ, ядовитая насмешка, и…
«Недостойный…»
Ноги оторвались ото льда. И даже раньше, чем началось кручение – Юдрузу мгновенно понял, что упадет, но уже ничего не мог бы сделать. Тройной флип с самого начала пошел не так – недостаточно набранная скорость, внешнее ребро вместо внутреннего, слабый размах, не вовремя убранные руки, даже угол – и тот оказался не тем.
И в предчувствие болезненного удара Ханю зажмурился, но удара так и не последовало – юноша замер в паре дюймов надо льдом. Затаив дыхание и медленно открыл глаза, только для того чтобы встретится с испуганным взглядом Патрика. Тот тяжело дышал, неудобно опираясь на правые ногу и руку, левой же он аккуратно и крепко прижимал его к себе. Ханю даже почувствовал, как Чан дрожит.
И он оба замерли.
Находясь так близко, что можно разглядеть прожилки вен под глазами, капельки пота на лбу и висках.
Непозволительно близко для них обоих.
- Я… прости, - Юдзуру первым пришел в себя и, опершись на лед в попытке побыстрее встать, подался вперед. Но Патрик оказался не настолько быстр – возможно из-за того, что довольно долго находился в неудобной позе, или из-за расстояния, которое ему пришлось преодолеть, чтобы поймать Ханю, а может и из-за нервного ступора смешанного с испугом. Но…
Но одно неловкое движение, встреча глаз и бездумно скользнувшая мысль в опустевшей голове, и…
Легкое, детское касание чужих губ, и совсем не те ощущения, о которых все рассказывали.
Никого жара и пламени, никакого головокружения и тумана перед внутренним взором. Только легкая прохлада, будто губ коснулись капли дождя и запах травы.
Эйфория.
- Юдзуру!
Сердце еще никогда, даже в самые сильные астматические приступы не пыталось настолько быстро выскочить из груди. Оглушительные паника и стыд накрыли с головой, и непозволительная роскошь – забыться и поддаться порыву эмоций, грозила разрушить… все?
Юноша быстро, не без помощи Патрик, который, будто бы ничего и не произошло, откатился чуть в сторону, оттряхивая снег с одежды, поднялся. Орсер бодрым шагом спускался по лестнице и радужно улыбался. Чтобы не произошло, как бы ни откатал Юдзуру, он всегда ему улыбался. Радовался каждой его победе, и хотелось верить, что это все не пройдет, когда действие контракта истечет.
- Я же вроде дал тебе выходной? – Орсер подошел к бортику, кивком приветствуя Чана, и вновь повернулся к Юдзуру.
- Я люблю кататься, - получилось как-то неуверенно, но сейчас это последнее о чем может думать Юдзуру. В голове калейдоскопом мелькали картины минутного прошлого – что он сделал? Как мог? Видел ли тренер? Но судя по реакции Орсера, он-то как раз тут единственный, кто не в курсе произошедшего.
- Знаю, но тебе необходим выходной, - тренер смотрел чуть осуждающе. Астма не повторялась так часто, как раньше, но врачи все еще трезвонили о том, что он слишком небрежно к себе относился, переутомляясь на тренировках.
- Хорошо, - пересилив волну смущения, Юдзуру повернулся чтобы махнуть рукой Патрику. Тот стояв, облокотившись о бортик с другого конца катка и пил воду, но все же махнул ему рукой и даже улыбнулся в ответ.
Может быть, ему все приснилось, может, на самом деле он упал и ударился головой, и произошедшее только плод его больного разума, потому, что другого объяснения спокойному поведению Чана он не мог найти.
Снять коньки и убрать их в сумку у него получилось только с пятой попытки, и Юдзуру вопреки обыкновению собирается на пятнадцать минут дольше обычного. Шнурки, словно постыдные мысли, путались в непослушных руках, а чехлы так и норовили соскользнуть с лезвия. Будто нарочно.
Накинув сумку на плечо и еще раз быстро глянув на каток, он поднялся по лестнице, и уже почти у самых дверей его окрикнули.
- Приходи еще. Мне понравилось, - Чан скользнул к тому бортику, который ближе всего к Ханю, и, облокачиваясь на него, смотрел все с той же улыбкой, с которой и встретил. Только теперь она немного другая: приглашающая. – Кататься.
И хоть ему и правда давно уже не пятнадцать, он олимпийский чемпион и один из главных претендентов на звание чемпиона мира, Юдзуру все-таки покраснел. А на губах все равно расцвела счастливая, по-детски радостная улыбка.

@темы: фанфикшен