Мнительный букарашка
Название: Вечность.
Автор: Selmag.
Бета: Shi-Ki_Kidder
Фендом: Vampire-Knight
Пейринг: Канаме/Зеро. Зеро/Канаме.
Жанр: Angst, Action, Deathfic.
Рейтинг: PG (для данной главы)
Дисклаймер: идея моя, от остального отказываюсь.
Распространение: с шапкой и без какого-либо изменения в тексте.
Предупреждение: AU.
От автора: впервые пишу по это фендому, немного страхово. Очень давно хотелось написать что-то большое и осмысленное, как не странно идея пришла именно по этому аниме/манге. Я очень надеюсь что Вам, хоть, чуть-чуть, но понравится.
Глава 2 "Какое, к черту, доброе!?"
Черный лимузин "Порше" скользит по глади асфальта, рассекая прохладную ночь, как острый нож - тончайший листок бумаги. Водитель, глаза которого спрятаны за темными стеклами очков, невидящим взглядом смотрит на дорогу, так, как будто он не жив, а мертв. Кожаные перчатки с легким хрустом скользят по рулю умело и легко поворачивая машину. С заднего сидения алчные глаза прожигают затылок водителя, тонкие пальцы берут за ножку высокий бокал, наполненный алой кровью, и пассажир делает глоток. Рассмотрев напиток в призрачном свете, просачивающемся сквозь занавешенные шторы окна автомобиля, он говорит водителю:
- Быстрее, а то опоздаем.
- Да, сэр.
Пассажир хмурится и хочет что-то сказать, но передумывает и молча бросает колкий взгляд на водителя. Так они продолжают свой путь – в тишине, слушая лишь шуршание шин по асфальту и похрустывание кожаных перчаток.
***
Машина проскользнула незаметной черной тенью на подземную автостоянку одного из ведущих музеев мира. В назначенном месте их уже ждал человек. От волнения он теребил край белоснежного халата и нервно поправлял идеально завязанный галстук. По его внешнему виду было понятно, что это работник сего музея. На бейджике, пристегнутом к кармашку халата, было написано «Уильям Оскар». Мистер Оскар очень волновался - в конце концов, не каждый день приезжает столь важный гость. Тем временем водитель, припарковав машину, вышел из нее и, подойдя к дверце заднего сидения, распахнул ее. Пассажир, немного помедлив, вылез из машины и, небрежным движением руки отряхнув несуществующие соринки с черного пальто, направился к ожидающему его работнику. Их разделяло не более десяти шагов, но Уильяму казалось, что они никогда не закончатся.
- Рано, - бросает гость, проходя мимо, и направляется к лифту.
- Из-извините, - заикается Уилл. – Мы ждали Вас немного раньше, поэтому…
- Неважно.
Они останавливаются перед дверьми лифта, и гость выжидающе смотрит на своего оппонента с немым вопросом в глазах – нажмешь или мне? Сглотнув, мистер Оскар дрожащими пальцами давит на кнопку вызова, а в это время молиться всем известным ему богам о скорейшем приезде лифта. Через минуту, показавшейся вечностью, приезжает лифт, и счастью не было бы конца, если бы не невзначай сказанная реплика гостя:
-Со мной, - тон, не принимающий никаких отказов – тон повелителя.
Руки предательски потеют, на лбу выступают крошечные капельки пота, колени подгибаются, а во рту стоит сухой ком, мешающий глотнуть и нормально вздохнуть. В таком состоянии Уильям переступает порог лифта, и двери за ним захлопываются с характерным шуршанием, а звонок подтверждает, что кабина едет вверх.
- Имя.
- У-уиль-ям, - запинаясь, произносит работник.
- Вы знаете, кто я такой?
- Нет, - все ответы заранее заготовлены и выучены настолько, что надвигающаяся паника не может стереть их из памяти.
- Вы знаете, зачем я приехал?
- Нет, сэр.
- А к кому?
- Нет, сэр.
- Отлично.
Лифт останавливается и двери медленно разъезжаются в стороны, впуская гостя в помещении, где его уже ждут. На этом обязанности Уильяма закончены, ему можно спокойно спуститься на этаж ниже и, собрав вещи, отправиться домой. Последнее, что он видит, перед тем как двери закрываются – двое пожимают друг другу руки на фоне большого ящика, напоминающего древний саркофаг.
Он еще не знает, как ему повезло, что он уедет домой через пять минут.
***
- Я не думал, что вы приедете, господин де Бальзак, - директор музея крепко пожимает протянутую ему руку и искренне, насколько это возможно, улыбается. Сейчас он не лжет – он не мог предположить, что столь недосягаемая личность, как стоящий перед ним вампир, удостоит его своим вниманием.
- Это «оно»? – спрашивает вампир, бросая взгляд на стоящий неподалеку саркофаг. – Хотелось бы взглянуть.
- Нет! – вскрикивает директор и, поправив очки, поясняет. – На нем печать, если мы ее снимем, то не знаем, что случится. Он может оттуда вырваться или погибнуть, так и не пробудившись.
Вампир смотрит на него несколько коротких мгновений, слушая его пустую болтовню, но все же сломать крышку не решается. Риск слишком велик, а неоправданный риск велик вдвойне. Если все пойдет не так, как задумано, тогда не сносить ему головы, и не только головы. Вампиру было забавно смотреть на мельтешащего возле него старикашку. Искренность, с которой он верил словам только что приехавшего к нему вампира, вызывала лишь смех. Едкий и жгучий. Но старик, кажется, не замечал направленных на него глаз, которые не отличались от камня ничем. Возможно, только прозрачностью.
- Минут через 15 подойдут еще двое моих помощников, тогда мы и сможем приступить.
- Они не должны знать обо мне. Вы ведь это прекрасно понимаете.
- Да, да. Для вас есть комната наверху, оттуда открывается замечательный вид на лабораторию – вы сможете все увидеть, но при этом остаться незамеченным. – Ответил ему директор, открывая потайную дверь в стене. – Прошу.
Вампир бросил мгновенный взгляд на саркофаг и, улыбнувшись, проследовал за директором. Сегодня определенно будет интересная ночь.
***
Я никогда так не нервничал. За свои 65 лет, со мной такое впервые. Еще с самого утра не могу найти себе места и все из-за этой треклятой коробки, будь она не ладна. Столько сил и времени понадобилось на то, чтобы именно моему музею достался этот саркофаг, а сколько судебных тяжб пришлось пережить, чтобы отбить право первым его открыть!.. Вспоминать страшно.
Но главное то, что он здесь, рядом со мной. Снова. Как наваждение.
С недавних пор - а точнее, с того момента как его сюда привезли, - я не могу думать ни о чем, кроме него. Днем, ночью, в душе, за завтраком, во время обеда, на заседании и даже когда сплю со своей любовницей. Но сегодня это пройдет. Я в этом уверен.
Три дня назад, не знаю каким чудесным образом, но я смог связаться с НИМ. И, вот удача, все прошло гладко, и теперь мне остается только подождать когда же, когда ОН приедет. Сейчас почти час ночи, значит, скоро, совсем скоро я избавлюсь от всего и снова жизнь войдет в старое русло – работа, деньги, секс и снова деньги. Улыбаюсь, представляя, сколько мне заплатят за информацию об этом саркофаге. Вот это жизнь.
Характерное «дзинь» извещает меня о том, что долгожданный гость наконец-то прибыл. Двери медленно открываются, и в меня впивается холодный взгляд. Хищный прищур, блеск таинственных глаз гипнотизирует против воли, и вот я уже не могу отвести взор от того, кого столько ждал.
Воистину говорят, вампиры – ужасны. Но здесь ты испытываешь не ужас страха, а ужас исчезновения. Вот взгляд, пусть и мимолетный, но тебя как будто не существует – все только для него, господина. Дыхание, сущность, душа, жизнь…
Встряхиваю головой и сбрасываю с себя это глупое наваждение. В конце концов, я не малолетний мальчишка, чтобы вот так просто поддаться на его чары. В этом и есть слабость вампиров – возраст. Чем старше человек, тем больше приходится прилагать усилий, чтобы покорить, подчинить. Про вампиров, служащих им и говорить нечего – то там, то тут слышно о новом убийстве, восстании низших против их хозяев. Вампиры слабеют, теряют свое могущество, и прекрасно осознают это. Вот почему сегодня ко мне приехал вампир, вот почему он согласился почти сразу.
Я вежливо здороваюсь с ним и объясняю несколько нюансов нашего положения. Я предполагал, что он захочет немедленно открыть саркофаг, и у меня уже заготовлен ответ для такого случая. И правдивый ответ - сколько ни пытался, не смог открыть его. Для этого необходимо присутствие сильного вампира и кое-каких других факторов, о которых я не могу сказать, да и знать ему о них не нужно. Провожу его в верхнее помещение, попутно рассказывая о тех, кто будет присутствовать на открытии саркофага, вампир молчит и не сводит с меня своих серых глаз. От такого взгляда мне не по себе, потому я быстро откланиваюсь и спускаюсь вниз, тем более как раз время для прибытия моих помощников.
***
Не понимаю, как я могла согласиться на такое – тащится посреди ночи в музей по какому-то «важному делу». Черт! И почему миром правят только деньги?! Неужели лифт не может ехать чуть быстрее?
Дзынь. Двери лифта открываются и на меня скалится кривой усмешкой физиономия этого старика. И надо было так вляпаться!
- Здравствуйте, - приветствую я, протягивая руку , но он игнорирует ее и, приблизившись ко мне, целует. Мерзко, мокро, жадно, так что, кажется, он не только мои губы засосет, но и зубы заглотит.
- Ну, здравствуй, - запыхавшись, шепчет он и, еще раз смачно поцеловав, отходит подальше. Я украдкой краем рукава вытираю губы – была бы возможность я бы еще и рот прополоскала, чтобы не чувствовать этого мерзостного вкуса.
Я прохожу в помещение и раскладываю инструменты. Сегодня будет необычное «вскрытие». Я не знаю, почему ночью, но точно уверена - будет жутко интересно. Бросаю быстрый взгляд на Тревиса, а именно так зовут директора, а по совместительству еще и моего любовника. Знаете, он никогда не волнуется, ни из-за чего, на его лице никогда нельзя увидеть настоящие, живые эмоции, даже во время секса, но сейчас я замечаю то, насколько сильно он на взводе. Это поражает.
Перевожу взгляд с его фигуры на саркофаг. Волей или неволей, но сегодня это главное действующее лицо. Признаюсь, мне не терпится приступить, но нужно подождать еще одного человека. Увы, не хотелось бы видеть его лицо, но тут без профессионала не обойтись. Сегодня вообще не мой день, определенно. Не в том месте, не в то время, не с теми людьми – все не то, что бы хотелось. Вот бы их не стало.
По спине пробегают мурашки, в позвоночнике простреливает – и, словно как по нажатию кнопки пульта, в голове вспыхивает картинка. Помещение, залитое кровью, трупы вокруг, а посреди всего этого стоят двое – я и еще кто-то незнакомый. Я не вижу его лица, только чувствую жар, исходящий от его тела, и тону в прозрачно-аметистовых глазах. Так хочется приблизится, дотронутся, почувствовать эти руки - окровавленные, с длинными ногтями - на своей коже, чтобы они царапали, раздирали, впивались до костей и вырывали стоны из горла. Я делаю шаг…
Дзинь. Видение исчезает, а вместо него приходит тупая и пустая реальность. Лаборатория, музей, запах ацетона, сырости и дорогого парфюма с еле уловимыми нотками сладкого цитруса. Глубоко вздохнув, поворачиваюсь и протягиваю ему руку. Бен. Бенджамин Страйк – мой бывший муж. Человек, которого я когда-то любила.
- Здравствуй, Сивила, - улыбка, короткий взгляд – это все, на что я могу теперь рассчитывать. – Приветствую, Тревис. Как дела?
- Превосходно, - отвечает этот лицемер, пожимая его руку. – Рад, что ты смог приехать, а то у тебя столько дел, по крайней мере, так пишет пресса.
- Да, свадьба – дело ответственное, - смеется он, а мне как кол в сердце всаживают и снова хочется, чтобы их не было, чтобы их растерзанные тушки лежали на полу.
- Пойдем, покажу нашего главного гостя, а то он соскучится без нас, - Тревис откровенно веселится, и они вместе подходят к саркофагу.
На мгновение в помещении повисает гулкая тишина, Тревис молча следит за движениями Бена, а тот в свою очередь осматривает саркофаг с удвоенной аккуратностью. Ощупывает каждый изгиб, убоину, царапину так, чтобы не оставить ни один миллиметр не замеченным.
- Превосходно, - шепчет он. – Он так хорошо сохранился, несмотря на свой возраст и условия, в которых он находился.
- Да, ты прав. Пещера - не самое хорошее место для такой ценности, как эта. Нам очень повезло, что его нашли.
- Он ведь один? – спрашивает Бен, переодеваясь в белый халат и, как по сигналу, мы тоже следуем его примеру.
- О, - протягивает Тревис. – Дошли эти слухи.
- Только глухой ничего не слышал. Так это правда?
- Только с условием, что ты сохранишь это в тайне, - отвечает Тревис, вплотную подходя к саркофагу, и становится напротив нас. Для правильного открытия саркофага необходимо три человека – двое с одной стороны и один с другой. Все потому, что на нем есть очень интересные замки, тут трое могут его открыть. Загодя Тревис позаботился, чтобы мы непременно ознакомились со всем ритуалом вскрытия, так, чтобы все прошло гладко, без зазоринки. – Да, это правда. В той пещере, где был найден этот саркофаг, должен был быть еще один, но его вынесли задолго до нас.
- Интересно, почему? – спрашиваю я.
- Кто знает, - задумчиво тянет Бен. – Ну что, все готовы?
Мы киваем, и я сильнее ухватываюсь за свой замок. Не хочу облажаться.
- На счет – три. Раз. Два. Три!
Мы, словно как заведенная однородная машина, одновременно тянем верхнюю часть замка на себя, а после щелчка - вверх. Заклепки замка отстегиваются и крышка, немного подскочив, приоткрывает небольшой зазор. Из него тянет холодом и каким-то странным запахом, знакомым, но я все не могу понять каким именно.
Тревис подходит с другой стороны, и помогает нам сдвинуть крышку. Холодный старый камень под силой тяжести падает на ребро, ударившись о металл стола, и звенящий звон на несколько секунд закладывает уши. Из-за боли зажмуриваю глаза, и погружаюсь в мрачную муть темноты. Жду, когда звон уйдет, и открываю глаза…
***
Не думал, что все пройдет настолько гладко. Как только приехал Бенджамин - все пошло как по маслу. Даже Сивила перестала корчить такую кислую мину. Женщины такие глупые создания – толку ли переживать из-за прошлых любовных отношений. Какая сейчас разница, если все уже кончено. Проявляю маленькую слабость, обмолвившись о предстоящей свадьбе Бена и какой-то молоденькой девчушки. Лицо Сивилы – бесподобно, даже в постели она не делает такого потрясающего выражения. Когда все закончиться - на славу с ней повеселюсь.
Самый ответственный момент – открытие саркофага. Дрожь в руках не мешает мне, и не только мне. Со стороны прекрасно видно, как волнуются мои помощники. У Бенджамина аж пот стекает по лицу.
Открылся.
Черт, дурацкая крышка, от этого грохота уши закладывает, но я держусь и не свожу глаз с белоснежного покрывала. Так странно – столько лет прошло, а оно по-прежнему белое, словно снег.
- Снимаем? – и ты еще спрашиваешь, Бен?!
Минуты, в течении которых Бенджамин снимает белоснежное покрывало, превращаются в вечность. Он нетороплив и ужасно аккуратен, за что его любят и уважают в наших кругах, но мне хочется с яростью разорвать материал, чтобы наконец-то посмотреть, что же там под ним. На затылке колышутся маленькие волоски – дыхание вампира, кожей ощущаю напряжение от него, пусть он и находится далеко и лишь наблюдает, но этот взгляд осязаем. Не по себе. Власть – пугает.
Ткань постепенно открывает нам призрака – брюки, тонкая ткань рубашки, перчатки – все выглядит так, как будто было одето на лежащего в саркофаге несколько недель, а не сотен лет назад. Последний лоскут, и нам открывается лицо «мумии».
- Невозможно… - шепчу я еле слышно.
Несмотря на все свои предположения, такого я не ожидал. Мне сотни раз рассказывали, и я сам читал, что вампиры не стареют даже во время сна и сохраняют свой облик. Но чтобы быть таким…живым. Невозможно. Бен и Сивила думают так же, это прекрасно видно по их удивленным лицам. На них застыл немой шок, только у Бена глаза округлились, а вот Сивила буквально вся трясется.
- Это поразительно, - Бенджамин подходит ближе и наклоняется к лицу лежащего в саркофаге. – У него даже кожа не пострадала.
- Вампир… - затравленно шепчет Сивила, пятясь подальше от стола. – Я ухожу…
Дергается свет, одна из лампочек выбрасывает сноп золотых искр, а по полу пробегает ледяной ветер. Сивила затравленно вскрикивает, и следом за этим в лаборатории гаснет свет, только продолжают падать искры из поврежденной проводки.
- Мммм, как приятно вы пахнете, господа, - саркастический холодный смех.
В неясном свете почти ничего не видно – только призрачные силуэты Бена и Сивилы. Слева раздается затравленный визг девчонки, потом он резко обрывается, словно кто-то на середине ноты нажал кнопку «стоп». Она затихает, и последний звук, который доносится до нас – звук падающего тела. Бен кричите ее имя, но в ответ лишь тишина.
- Какой храбрый, - раздается голос, наигранно растягивая гласные. – Только очень жаль, что сегодня ты умрешь, человек.
Хруст, вскрик, смех и звук падающего тела. Пячусь назад и сталкиваюсь с чем-то живым.
- Бу.
Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и, не удержавшись на ногах, падаю на холодный пол. В такой темноте плохо видно, но я еще могу различить высокий силуэт стоящего передо мной вампира. Да, теперь я полностью уверен – это тот, кого мы разбудили. Он прекрасный, холодный как мрамор, монстр.
- Какой милый старик.
Я ползу по полу, не сводя глаз с вампира, который не отстает от меня. Резкий свет бьет по глазам – зажглась одна из ламп и точно над моей головой. Рукой попадаю во что-то влажное, оглядываюсь – моя ладонь в крови, от неприятного касания меня чуть ли не выворачивает наизнанку.
- Правда, неприятно? – смеется мой оппонент.
- Хозяин…
- Не смей произносить при мне это отвратительно слово! – вскрикивает вампир и в один скачек приближается ко мне. – Не смей.
Прозрачные аметистовые глаза впиваются в меня взглядом и будто просвечивают насквозь. Белоснежные волосы пахнут пылью и еле уловимым запахом сирени. Белоснежные пальцы касаются моей щеки и по всему телу прокатывается волна дрожи.
- Глупый, глупый человек, - говорит он, осматривая мое лицо. – И такой слабый.
Я чувствую, как тонкие холодные пальцы легко входят в мою шею и с такой же легкостью выходят с другой стороны. Пелена черно-красных бликов застилает глаза, а в ушах слышатся звуки ламбады… как же странно умирать, вот так, вот здесь…
***
Дверца черной машины открывается и в салон проскальзывает бесшумно вампир в черном пальто. Жестом указывает водителю, чтобы тот поезжал. Несколько минут полной тишины растягиваются на несколько километров, но водитель все же решается задать вопрос.
- В ваш особняк, господин?
- Нет, в Шифо.
Водитель удивлен, но он молчит. Его господин не любит лишних разговоров. Еще несколько десятков километров проходят в полной тишине, но как только машина достаточно далеко отъезжает от города, вампир говорит:
- Останови, - водитель, молча, останавливает машину на обочине. – Иди сюда, мне надо успокоиться.
Приказ вампира, нет, господина нельзя игнорировать. Герцог де Бальзак не любит долгих прелюдий, если что-то надо – бери. Горячая ароматная кровь течет по горлу, приятно согревая холодное тело. Мужчина в его руках стонет от боли закусив губу, но даже то, что всегда успокаивало и приводило в чувства, в этот раз не помогает так, как должно быть. Всему виной этот чертов проснувшийся вампир с аметистовыми глазами. Зубы сильнее впиваются в шею, заставляя жертву вскрикнуть, а в голове стоит образ белоснежного монстра с кривой улыбкой и его слова:
- Я тебя найду.
Глава 3. Как же интересно.Молодой человек стоит в обшарпанной грязной раздевалке и переодевается. Здесь и сейчас - он лишь маленький человечек, один их миллиарда других. Мелкие букашки на свету и в темноте, вечно копошащиеся и пытающиеся до чего-то дотянутся, а ведь прекрасно осознающие, что ничего не добьются, так и останутся лишь мелочью.
Из кармана курки выскальзывает скомканный сверток и падает на кафельный пол. Парень смотрит на него невидящим взглядом, потом, подняв и развернув, смотрит на строчки. Которые он уже вызубрил наизусть. И, смяв бумагу снова, с силой запихивает в карман куртки и захлопывает дверцу шкафчика. Поправив черную бабочку и отряхнув с черного жилета несколько соринок, он выходит из раздевалки и, пройдя в подсобное помещение, поднимается по винтовой лестнице наверх.
Наверху шумно – много посетителей, шумных посетителей, просто обслуживающего персонала, лежащего на столах и демонстрирующего свои прелести гостям, и, вдобавок, громкая музыка. Парень проходит мимо какой-то парочки, здоровается с миловидной официанткой и, нырнув за стойку, оказывается по другую сторону высокого стола. Отсюда – из-за барной стойки – все происходящее словно как кино, ты только смотришь и не можешь дотронутся. Это радует. Мир суеты не для него.
Входные двери почти не закрываются, сквозняк по ногам чувствуется даже здесь, вроде бы в самом удаленном конце клуба. Он заставляет поежиться и не забывать о столь чудесной погоде, которая не покидает их город уже третьи сутки. Дождь. Льет не переставая, кажется, что скоро у жителей отрастут жабры и они поплывут.
Вот дверь, скрипнув, снова открывается и впускает нового посетителя. С его приходом в клубе словно что-то ломается, атмосфера из легкой эйфории превращается в натянутую струну и, кажется, когда она лопнет, все станет безумным. Легко, будто не касаясь пола, он подходит к стойке и садиться, откинув тяжелую ткань капюшона назад, произносит мягким голосом:
- Вина, пожалуйста, - легкая улыбка и блеск карих глаз.
Бармен смотрит, не отрываясь, в темные глаза, на тонкие губы и только потом переспрашивает:
- Какое Вам?
- А какое посоветуете? – посетитель словно играет с ним, не замечая устремленных на него взглядов. Каждый, кто находится в помещении, уже не раз бросал мимолетные взгляды на новичка, кто-то же откровенно не сводит с него глаз.
- Могу предложить Вам Screaming Eagle Cab 2022 года или…
- Оно подойдет, - вкрадчиво отвечает посетитель, снимая темное пальто и кладя его на соседний стул. – Чудесная погода, правда?
- Да, - законы вежливости нужно помнить всегда, даже если они расходятся с твоим собственным мнением. – Дождь…
- ...такой холодный, он заставляет дрожать и кутаться в одежду, - заканчивает за него гость, делая глоток вина. – Вы это хотели сказать?
Бармен с минуту смотрит в эти неподвижные карие глаза, и, склонив голову на бок, тихо отвечает:
- Возможно, - и отходит к другому концу барной стойки, где его ждет еще один посетитель – брутального вида человек, средних лет. Он частый здесь гость, видимо, работает недалеко. Как всегда, неопрятен и грязен, и еще от него все так же пахнет сыростью и плесенью. Но видеть его здесь неожиданно – обычно он приходит, заказывает пиво и сидит в дальнем углу зала, наблюдая оттуда, как дозорный, а потом, допив, уходит. Возможно, сегодня его внимание привлек новый гость.
Полчаса проходят словно в тумане. Все движется, всем весело, но все, как один, занимаясь своими делами, будто под гипнозом смотрят на неожиданного клиента, который, в свою очередь, спокойно попивает вино и смотрит в телевизор. Он как будто не замечает косых взглядов, не хочет их замечать или просто привык к ним.
Оторвав взгляд от экрана телевизора, он подманивает бармена жестом, указав на свой пустой бокал. Молодому человеку ничего не остается, как молча подойти и налить еще одну порцию вина.
- Как тебя зовут? – спрашивает посетитель, наблюдая, как вино постепенно заполняет стеклянную поверхность.
- Вам это так интересно?
- Я здесь надолго, не обращаться же мне к тебе «эй, бармен» или свистеть? – усмехается он в ответ.
- Многие именно так и делают, - тихий ответ. – Вот, прошу.
- И все же, как? - холодные пальцы перехватывают его руку. – Я настаиваю.
- Сеймей. Обе Сеймей.
- Хорошее имя, - прозрачная улыбка. – А я – Канаме. Вот мы и познакомились, правда, это легко?
Канаме разжимает пальцы, даря свободу, и продолжает чему-то улыбаться. Атмосфера в баре немного накаливается, тем сильнее, чем больше времени уделяет гость простому бармену.
- Тебе нельзя работать, - неожиданно говорит Канаме, делая глоток. – Потратил бы время на что-нибудь более полезное.
- Нельзя работать? - саркастично переспрашивает Обе, смотря на собеседника. – С чего это вдруг?
- Нууууу…, - тянет Канаме, делая очередной глоток. – Ты же умираешь.
Звук разбитого стекла об пол служит тем спусковым курком, что приводит все в движение – ускоряясь с каждым новый витком. В миг перед глазами пролетают больничные палаты, врачи и медсестры, печально смотрящие в глаза, и главврач, складывающий пополам листок, на котором всего в двух строках написан приговор – рак. Одно слово, множество видов и вариантов, но один результат – смерть. И времени осталось так мало, непозволительно мало, а изменить ничего нельзя – ни в жизни, ни в смерти. Так зачем же дальше бороться, если на все попытки что-то изменить – встречаешься с глухой стеной и колючей проволокой слабости и безвыходности?
- Отку…
- Поговорили и хватит.
Огромное на вид дуло пистолета прислоняется к виску Канаме, в этот же момент в баре кто-то вскрикивает, роняя и разбивая бокал, кто-то тихо материться и ударяет по столу кулаком, кто –то в шоке во все глаза смотрит на нового, невесть откуда взявшегося посетителя. Он спокойно, будто ничего не произошло, стоит позади Канаме и держит пистолет, словно это какая-то игрушка.
- Вы немного опоздали, - мягко упрекают его.
С противоположной стороны стойки тяжело поднимается новый, но хорошо знакомый гость. Он подходит ближе и облокотившись на край, заглядывает в лицо Канаме одним-единственным бирюзовым глазом, на месте второго зияет впечатлительных размеров дырка и уродливый шрам, через все лицо.
- Не мели чушь, Гаюс, - спокойные синие глаза, не отрываясь, наблюдает за Канаме. – Вставай, ты идешь с нами.
Канаме же напротив, несмотря на всю сложность и опасность ситуации, в которую угодил, делает очередной глоток вина и продолжает созерцать экран телевизора. Симпатичная дикторша передает сводку криминальных событий за последние сутки. В больнице скончался очередной киллер, в психиатрической клинике умер последний достойный мафиози – крестный отец, где-то снова аварии, убийства – мир неизменно вращается в грязи, пачкая свет.
Канаме улыбается уголками губ - все же, приятно осознавать, что мир не так уж и поменялся, пока его не было. Он ставит на стойку недопитый бокал и уже собирается сказать очередную колкость этому мальчишке, что так непозволительно повел себя с ним. И заставить расплатится за свой проступок, когда его внимание привлекает слова дикторши:
- Зверское преступление в стенах музея «Ле де Гранд», трое ученых были убиты в ночь с 22 на 23 марта, в одном из рабочих кабинетов. Возможно, мотивом послужил значимый артефакт, которым они как раз и занимались, но так же следствие предполагает, что здесь орудовал маньяк. Сейчас следственной комитет пытается выяснить все обстоятельства преступления, так же почему ученые были в столь поздний час в лаборатории, - далее на экране показывают «красочное» место преступления.
Если бы Канаме умел дышать, то он непременно затаил бы дыхание от этой картины. Сотворить подобное может только одно создание, создание всецело принадлежащие ему. Тот, кто всегда будет рядом, тот, кто ненавидит своего хозяина больше всего. Глубоко вздохнув, почувствовать запах сигарет, спиртного, разгоряченных тел, страха, желания и смерти…
- Я весь в Вашем распоряжении, господа, - мягко, слегка растягивая гласные. – Только допью свое вино.
Пара глотков - и на стойке стоит абсолютно пустой бокал, и его последний хозяин медленно поднимается и, накинув на плечи пальто, идет за своими «конвоирами» под пристальным взором десятка глаз и холодного дула пистолета. Он на короткий миг оборачивается к бармену и говорит:
- Спасибо за чудесный вечер, и борись, а то станешь пушечным мясом.
Трое выходят из бара и садятся в припаркованный неподалеку джип, их ждет неблизкий путь. В баре люди постепенно приходят в себя, снова слышаться смех, звук цокающих бокалов и музыка. Только за стойкой никого нет. Кто-то решил сразиться со страхом самой смерти, а для этого нужно лишь сбросить оковы и можно будет увидеть крылья за спиной.
продолжение в комментах.
Автор: Selmag.
Бета: Shi-Ki_Kidder
Фендом: Vampire-Knight
Пейринг: Канаме/Зеро. Зеро/Канаме.
Жанр: Angst, Action, Deathfic.
Рейтинг: PG (для данной главы)
Дисклаймер: идея моя, от остального отказываюсь.
Распространение: с шапкой и без какого-либо изменения в тексте.
Предупреждение: AU.
От автора: впервые пишу по это фендому, немного страхово. Очень давно хотелось написать что-то большое и осмысленное, как не странно идея пришла именно по этому аниме/манге. Я очень надеюсь что Вам, хоть, чуть-чуть, но понравится.
Глава 2 "Какое, к черту, доброе!?"
Черный лимузин "Порше" скользит по глади асфальта, рассекая прохладную ночь, как острый нож - тончайший листок бумаги. Водитель, глаза которого спрятаны за темными стеклами очков, невидящим взглядом смотрит на дорогу, так, как будто он не жив, а мертв. Кожаные перчатки с легким хрустом скользят по рулю умело и легко поворачивая машину. С заднего сидения алчные глаза прожигают затылок водителя, тонкие пальцы берут за ножку высокий бокал, наполненный алой кровью, и пассажир делает глоток. Рассмотрев напиток в призрачном свете, просачивающемся сквозь занавешенные шторы окна автомобиля, он говорит водителю:
- Быстрее, а то опоздаем.
- Да, сэр.
Пассажир хмурится и хочет что-то сказать, но передумывает и молча бросает колкий взгляд на водителя. Так они продолжают свой путь – в тишине, слушая лишь шуршание шин по асфальту и похрустывание кожаных перчаток.
***
Машина проскользнула незаметной черной тенью на подземную автостоянку одного из ведущих музеев мира. В назначенном месте их уже ждал человек. От волнения он теребил край белоснежного халата и нервно поправлял идеально завязанный галстук. По его внешнему виду было понятно, что это работник сего музея. На бейджике, пристегнутом к кармашку халата, было написано «Уильям Оскар». Мистер Оскар очень волновался - в конце концов, не каждый день приезжает столь важный гость. Тем временем водитель, припарковав машину, вышел из нее и, подойдя к дверце заднего сидения, распахнул ее. Пассажир, немного помедлив, вылез из машины и, небрежным движением руки отряхнув несуществующие соринки с черного пальто, направился к ожидающему его работнику. Их разделяло не более десяти шагов, но Уильяму казалось, что они никогда не закончатся.
- Рано, - бросает гость, проходя мимо, и направляется к лифту.
- Из-извините, - заикается Уилл. – Мы ждали Вас немного раньше, поэтому…
- Неважно.
Они останавливаются перед дверьми лифта, и гость выжидающе смотрит на своего оппонента с немым вопросом в глазах – нажмешь или мне? Сглотнув, мистер Оскар дрожащими пальцами давит на кнопку вызова, а в это время молиться всем известным ему богам о скорейшем приезде лифта. Через минуту, показавшейся вечностью, приезжает лифт, и счастью не было бы конца, если бы не невзначай сказанная реплика гостя:
-Со мной, - тон, не принимающий никаких отказов – тон повелителя.
Руки предательски потеют, на лбу выступают крошечные капельки пота, колени подгибаются, а во рту стоит сухой ком, мешающий глотнуть и нормально вздохнуть. В таком состоянии Уильям переступает порог лифта, и двери за ним захлопываются с характерным шуршанием, а звонок подтверждает, что кабина едет вверх.
- Имя.
- У-уиль-ям, - запинаясь, произносит работник.
- Вы знаете, кто я такой?
- Нет, - все ответы заранее заготовлены и выучены настолько, что надвигающаяся паника не может стереть их из памяти.
- Вы знаете, зачем я приехал?
- Нет, сэр.
- А к кому?
- Нет, сэр.
- Отлично.
Лифт останавливается и двери медленно разъезжаются в стороны, впуская гостя в помещении, где его уже ждут. На этом обязанности Уильяма закончены, ему можно спокойно спуститься на этаж ниже и, собрав вещи, отправиться домой. Последнее, что он видит, перед тем как двери закрываются – двое пожимают друг другу руки на фоне большого ящика, напоминающего древний саркофаг.
Он еще не знает, как ему повезло, что он уедет домой через пять минут.
***
- Я не думал, что вы приедете, господин де Бальзак, - директор музея крепко пожимает протянутую ему руку и искренне, насколько это возможно, улыбается. Сейчас он не лжет – он не мог предположить, что столь недосягаемая личность, как стоящий перед ним вампир, удостоит его своим вниманием.
- Это «оно»? – спрашивает вампир, бросая взгляд на стоящий неподалеку саркофаг. – Хотелось бы взглянуть.
- Нет! – вскрикивает директор и, поправив очки, поясняет. – На нем печать, если мы ее снимем, то не знаем, что случится. Он может оттуда вырваться или погибнуть, так и не пробудившись.
Вампир смотрит на него несколько коротких мгновений, слушая его пустую болтовню, но все же сломать крышку не решается. Риск слишком велик, а неоправданный риск велик вдвойне. Если все пойдет не так, как задумано, тогда не сносить ему головы, и не только головы. Вампиру было забавно смотреть на мельтешащего возле него старикашку. Искренность, с которой он верил словам только что приехавшего к нему вампира, вызывала лишь смех. Едкий и жгучий. Но старик, кажется, не замечал направленных на него глаз, которые не отличались от камня ничем. Возможно, только прозрачностью.
- Минут через 15 подойдут еще двое моих помощников, тогда мы и сможем приступить.
- Они не должны знать обо мне. Вы ведь это прекрасно понимаете.
- Да, да. Для вас есть комната наверху, оттуда открывается замечательный вид на лабораторию – вы сможете все увидеть, но при этом остаться незамеченным. – Ответил ему директор, открывая потайную дверь в стене. – Прошу.
Вампир бросил мгновенный взгляд на саркофаг и, улыбнувшись, проследовал за директором. Сегодня определенно будет интересная ночь.
***
Я никогда так не нервничал. За свои 65 лет, со мной такое впервые. Еще с самого утра не могу найти себе места и все из-за этой треклятой коробки, будь она не ладна. Столько сил и времени понадобилось на то, чтобы именно моему музею достался этот саркофаг, а сколько судебных тяжб пришлось пережить, чтобы отбить право первым его открыть!.. Вспоминать страшно.
Но главное то, что он здесь, рядом со мной. Снова. Как наваждение.
С недавних пор - а точнее, с того момента как его сюда привезли, - я не могу думать ни о чем, кроме него. Днем, ночью, в душе, за завтраком, во время обеда, на заседании и даже когда сплю со своей любовницей. Но сегодня это пройдет. Я в этом уверен.
Три дня назад, не знаю каким чудесным образом, но я смог связаться с НИМ. И, вот удача, все прошло гладко, и теперь мне остается только подождать когда же, когда ОН приедет. Сейчас почти час ночи, значит, скоро, совсем скоро я избавлюсь от всего и снова жизнь войдет в старое русло – работа, деньги, секс и снова деньги. Улыбаюсь, представляя, сколько мне заплатят за информацию об этом саркофаге. Вот это жизнь.
Характерное «дзинь» извещает меня о том, что долгожданный гость наконец-то прибыл. Двери медленно открываются, и в меня впивается холодный взгляд. Хищный прищур, блеск таинственных глаз гипнотизирует против воли, и вот я уже не могу отвести взор от того, кого столько ждал.
Воистину говорят, вампиры – ужасны. Но здесь ты испытываешь не ужас страха, а ужас исчезновения. Вот взгляд, пусть и мимолетный, но тебя как будто не существует – все только для него, господина. Дыхание, сущность, душа, жизнь…
Встряхиваю головой и сбрасываю с себя это глупое наваждение. В конце концов, я не малолетний мальчишка, чтобы вот так просто поддаться на его чары. В этом и есть слабость вампиров – возраст. Чем старше человек, тем больше приходится прилагать усилий, чтобы покорить, подчинить. Про вампиров, служащих им и говорить нечего – то там, то тут слышно о новом убийстве, восстании низших против их хозяев. Вампиры слабеют, теряют свое могущество, и прекрасно осознают это. Вот почему сегодня ко мне приехал вампир, вот почему он согласился почти сразу.
Я вежливо здороваюсь с ним и объясняю несколько нюансов нашего положения. Я предполагал, что он захочет немедленно открыть саркофаг, и у меня уже заготовлен ответ для такого случая. И правдивый ответ - сколько ни пытался, не смог открыть его. Для этого необходимо присутствие сильного вампира и кое-каких других факторов, о которых я не могу сказать, да и знать ему о них не нужно. Провожу его в верхнее помещение, попутно рассказывая о тех, кто будет присутствовать на открытии саркофага, вампир молчит и не сводит с меня своих серых глаз. От такого взгляда мне не по себе, потому я быстро откланиваюсь и спускаюсь вниз, тем более как раз время для прибытия моих помощников.
***
Не понимаю, как я могла согласиться на такое – тащится посреди ночи в музей по какому-то «важному делу». Черт! И почему миром правят только деньги?! Неужели лифт не может ехать чуть быстрее?
Дзынь. Двери лифта открываются и на меня скалится кривой усмешкой физиономия этого старика. И надо было так вляпаться!
- Здравствуйте, - приветствую я, протягивая руку , но он игнорирует ее и, приблизившись ко мне, целует. Мерзко, мокро, жадно, так что, кажется, он не только мои губы засосет, но и зубы заглотит.
- Ну, здравствуй, - запыхавшись, шепчет он и, еще раз смачно поцеловав, отходит подальше. Я украдкой краем рукава вытираю губы – была бы возможность я бы еще и рот прополоскала, чтобы не чувствовать этого мерзостного вкуса.
Я прохожу в помещение и раскладываю инструменты. Сегодня будет необычное «вскрытие». Я не знаю, почему ночью, но точно уверена - будет жутко интересно. Бросаю быстрый взгляд на Тревиса, а именно так зовут директора, а по совместительству еще и моего любовника. Знаете, он никогда не волнуется, ни из-за чего, на его лице никогда нельзя увидеть настоящие, живые эмоции, даже во время секса, но сейчас я замечаю то, насколько сильно он на взводе. Это поражает.
Перевожу взгляд с его фигуры на саркофаг. Волей или неволей, но сегодня это главное действующее лицо. Признаюсь, мне не терпится приступить, но нужно подождать еще одного человека. Увы, не хотелось бы видеть его лицо, но тут без профессионала не обойтись. Сегодня вообще не мой день, определенно. Не в том месте, не в то время, не с теми людьми – все не то, что бы хотелось. Вот бы их не стало.
По спине пробегают мурашки, в позвоночнике простреливает – и, словно как по нажатию кнопки пульта, в голове вспыхивает картинка. Помещение, залитое кровью, трупы вокруг, а посреди всего этого стоят двое – я и еще кто-то незнакомый. Я не вижу его лица, только чувствую жар, исходящий от его тела, и тону в прозрачно-аметистовых глазах. Так хочется приблизится, дотронутся, почувствовать эти руки - окровавленные, с длинными ногтями - на своей коже, чтобы они царапали, раздирали, впивались до костей и вырывали стоны из горла. Я делаю шаг…
Дзинь. Видение исчезает, а вместо него приходит тупая и пустая реальность. Лаборатория, музей, запах ацетона, сырости и дорогого парфюма с еле уловимыми нотками сладкого цитруса. Глубоко вздохнув, поворачиваюсь и протягиваю ему руку. Бен. Бенджамин Страйк – мой бывший муж. Человек, которого я когда-то любила.
- Здравствуй, Сивила, - улыбка, короткий взгляд – это все, на что я могу теперь рассчитывать. – Приветствую, Тревис. Как дела?
- Превосходно, - отвечает этот лицемер, пожимая его руку. – Рад, что ты смог приехать, а то у тебя столько дел, по крайней мере, так пишет пресса.
- Да, свадьба – дело ответственное, - смеется он, а мне как кол в сердце всаживают и снова хочется, чтобы их не было, чтобы их растерзанные тушки лежали на полу.
- Пойдем, покажу нашего главного гостя, а то он соскучится без нас, - Тревис откровенно веселится, и они вместе подходят к саркофагу.
На мгновение в помещении повисает гулкая тишина, Тревис молча следит за движениями Бена, а тот в свою очередь осматривает саркофаг с удвоенной аккуратностью. Ощупывает каждый изгиб, убоину, царапину так, чтобы не оставить ни один миллиметр не замеченным.
- Превосходно, - шепчет он. – Он так хорошо сохранился, несмотря на свой возраст и условия, в которых он находился.
- Да, ты прав. Пещера - не самое хорошее место для такой ценности, как эта. Нам очень повезло, что его нашли.
- Он ведь один? – спрашивает Бен, переодеваясь в белый халат и, как по сигналу, мы тоже следуем его примеру.
- О, - протягивает Тревис. – Дошли эти слухи.
- Только глухой ничего не слышал. Так это правда?
- Только с условием, что ты сохранишь это в тайне, - отвечает Тревис, вплотную подходя к саркофагу, и становится напротив нас. Для правильного открытия саркофага необходимо три человека – двое с одной стороны и один с другой. Все потому, что на нем есть очень интересные замки, тут трое могут его открыть. Загодя Тревис позаботился, чтобы мы непременно ознакомились со всем ритуалом вскрытия, так, чтобы все прошло гладко, без зазоринки. – Да, это правда. В той пещере, где был найден этот саркофаг, должен был быть еще один, но его вынесли задолго до нас.
- Интересно, почему? – спрашиваю я.
- Кто знает, - задумчиво тянет Бен. – Ну что, все готовы?
Мы киваем, и я сильнее ухватываюсь за свой замок. Не хочу облажаться.
- На счет – три. Раз. Два. Три!
Мы, словно как заведенная однородная машина, одновременно тянем верхнюю часть замка на себя, а после щелчка - вверх. Заклепки замка отстегиваются и крышка, немного подскочив, приоткрывает небольшой зазор. Из него тянет холодом и каким-то странным запахом, знакомым, но я все не могу понять каким именно.
Тревис подходит с другой стороны, и помогает нам сдвинуть крышку. Холодный старый камень под силой тяжести падает на ребро, ударившись о металл стола, и звенящий звон на несколько секунд закладывает уши. Из-за боли зажмуриваю глаза, и погружаюсь в мрачную муть темноты. Жду, когда звон уйдет, и открываю глаза…
***
Не думал, что все пройдет настолько гладко. Как только приехал Бенджамин - все пошло как по маслу. Даже Сивила перестала корчить такую кислую мину. Женщины такие глупые создания – толку ли переживать из-за прошлых любовных отношений. Какая сейчас разница, если все уже кончено. Проявляю маленькую слабость, обмолвившись о предстоящей свадьбе Бена и какой-то молоденькой девчушки. Лицо Сивилы – бесподобно, даже в постели она не делает такого потрясающего выражения. Когда все закончиться - на славу с ней повеселюсь.
Самый ответственный момент – открытие саркофага. Дрожь в руках не мешает мне, и не только мне. Со стороны прекрасно видно, как волнуются мои помощники. У Бенджамина аж пот стекает по лицу.
Открылся.
Черт, дурацкая крышка, от этого грохота уши закладывает, но я держусь и не свожу глаз с белоснежного покрывала. Так странно – столько лет прошло, а оно по-прежнему белое, словно снег.
- Снимаем? – и ты еще спрашиваешь, Бен?!
Минуты, в течении которых Бенджамин снимает белоснежное покрывало, превращаются в вечность. Он нетороплив и ужасно аккуратен, за что его любят и уважают в наших кругах, но мне хочется с яростью разорвать материал, чтобы наконец-то посмотреть, что же там под ним. На затылке колышутся маленькие волоски – дыхание вампира, кожей ощущаю напряжение от него, пусть он и находится далеко и лишь наблюдает, но этот взгляд осязаем. Не по себе. Власть – пугает.
Ткань постепенно открывает нам призрака – брюки, тонкая ткань рубашки, перчатки – все выглядит так, как будто было одето на лежащего в саркофаге несколько недель, а не сотен лет назад. Последний лоскут, и нам открывается лицо «мумии».
- Невозможно… - шепчу я еле слышно.
Несмотря на все свои предположения, такого я не ожидал. Мне сотни раз рассказывали, и я сам читал, что вампиры не стареют даже во время сна и сохраняют свой облик. Но чтобы быть таким…живым. Невозможно. Бен и Сивила думают так же, это прекрасно видно по их удивленным лицам. На них застыл немой шок, только у Бена глаза округлились, а вот Сивила буквально вся трясется.
- Это поразительно, - Бенджамин подходит ближе и наклоняется к лицу лежащего в саркофаге. – У него даже кожа не пострадала.
- Вампир… - затравленно шепчет Сивила, пятясь подальше от стола. – Я ухожу…
Дергается свет, одна из лампочек выбрасывает сноп золотых искр, а по полу пробегает ледяной ветер. Сивила затравленно вскрикивает, и следом за этим в лаборатории гаснет свет, только продолжают падать искры из поврежденной проводки.
- Мммм, как приятно вы пахнете, господа, - саркастический холодный смех.
В неясном свете почти ничего не видно – только призрачные силуэты Бена и Сивилы. Слева раздается затравленный визг девчонки, потом он резко обрывается, словно кто-то на середине ноты нажал кнопку «стоп». Она затихает, и последний звук, который доносится до нас – звук падающего тела. Бен кричите ее имя, но в ответ лишь тишина.
- Какой храбрый, - раздается голос, наигранно растягивая гласные. – Только очень жаль, что сегодня ты умрешь, человек.
Хруст, вскрик, смех и звук падающего тела. Пячусь назад и сталкиваюсь с чем-то живым.
- Бу.
Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и, не удержавшись на ногах, падаю на холодный пол. В такой темноте плохо видно, но я еще могу различить высокий силуэт стоящего передо мной вампира. Да, теперь я полностью уверен – это тот, кого мы разбудили. Он прекрасный, холодный как мрамор, монстр.
- Какой милый старик.
Я ползу по полу, не сводя глаз с вампира, который не отстает от меня. Резкий свет бьет по глазам – зажглась одна из ламп и точно над моей головой. Рукой попадаю во что-то влажное, оглядываюсь – моя ладонь в крови, от неприятного касания меня чуть ли не выворачивает наизнанку.
- Правда, неприятно? – смеется мой оппонент.
- Хозяин…
- Не смей произносить при мне это отвратительно слово! – вскрикивает вампир и в один скачек приближается ко мне. – Не смей.
Прозрачные аметистовые глаза впиваются в меня взглядом и будто просвечивают насквозь. Белоснежные волосы пахнут пылью и еле уловимым запахом сирени. Белоснежные пальцы касаются моей щеки и по всему телу прокатывается волна дрожи.
- Глупый, глупый человек, - говорит он, осматривая мое лицо. – И такой слабый.
Я чувствую, как тонкие холодные пальцы легко входят в мою шею и с такой же легкостью выходят с другой стороны. Пелена черно-красных бликов застилает глаза, а в ушах слышатся звуки ламбады… как же странно умирать, вот так, вот здесь…
***
Дверца черной машины открывается и в салон проскальзывает бесшумно вампир в черном пальто. Жестом указывает водителю, чтобы тот поезжал. Несколько минут полной тишины растягиваются на несколько километров, но водитель все же решается задать вопрос.
- В ваш особняк, господин?
- Нет, в Шифо.
Водитель удивлен, но он молчит. Его господин не любит лишних разговоров. Еще несколько десятков километров проходят в полной тишине, но как только машина достаточно далеко отъезжает от города, вампир говорит:
- Останови, - водитель, молча, останавливает машину на обочине. – Иди сюда, мне надо успокоиться.
Приказ вампира, нет, господина нельзя игнорировать. Герцог де Бальзак не любит долгих прелюдий, если что-то надо – бери. Горячая ароматная кровь течет по горлу, приятно согревая холодное тело. Мужчина в его руках стонет от боли закусив губу, но даже то, что всегда успокаивало и приводило в чувства, в этот раз не помогает так, как должно быть. Всему виной этот чертов проснувшийся вампир с аметистовыми глазами. Зубы сильнее впиваются в шею, заставляя жертву вскрикнуть, а в голове стоит образ белоснежного монстра с кривой улыбкой и его слова:
- Я тебя найду.
Глава 3. Как же интересно.Молодой человек стоит в обшарпанной грязной раздевалке и переодевается. Здесь и сейчас - он лишь маленький человечек, один их миллиарда других. Мелкие букашки на свету и в темноте, вечно копошащиеся и пытающиеся до чего-то дотянутся, а ведь прекрасно осознающие, что ничего не добьются, так и останутся лишь мелочью.
Из кармана курки выскальзывает скомканный сверток и падает на кафельный пол. Парень смотрит на него невидящим взглядом, потом, подняв и развернув, смотрит на строчки. Которые он уже вызубрил наизусть. И, смяв бумагу снова, с силой запихивает в карман куртки и захлопывает дверцу шкафчика. Поправив черную бабочку и отряхнув с черного жилета несколько соринок, он выходит из раздевалки и, пройдя в подсобное помещение, поднимается по винтовой лестнице наверх.
Наверху шумно – много посетителей, шумных посетителей, просто обслуживающего персонала, лежащего на столах и демонстрирующего свои прелести гостям, и, вдобавок, громкая музыка. Парень проходит мимо какой-то парочки, здоровается с миловидной официанткой и, нырнув за стойку, оказывается по другую сторону высокого стола. Отсюда – из-за барной стойки – все происходящее словно как кино, ты только смотришь и не можешь дотронутся. Это радует. Мир суеты не для него.
Входные двери почти не закрываются, сквозняк по ногам чувствуется даже здесь, вроде бы в самом удаленном конце клуба. Он заставляет поежиться и не забывать о столь чудесной погоде, которая не покидает их город уже третьи сутки. Дождь. Льет не переставая, кажется, что скоро у жителей отрастут жабры и они поплывут.
Вот дверь, скрипнув, снова открывается и впускает нового посетителя. С его приходом в клубе словно что-то ломается, атмосфера из легкой эйфории превращается в натянутую струну и, кажется, когда она лопнет, все станет безумным. Легко, будто не касаясь пола, он подходит к стойке и садиться, откинув тяжелую ткань капюшона назад, произносит мягким голосом:
- Вина, пожалуйста, - легкая улыбка и блеск карих глаз.
Бармен смотрит, не отрываясь, в темные глаза, на тонкие губы и только потом переспрашивает:
- Какое Вам?
- А какое посоветуете? – посетитель словно играет с ним, не замечая устремленных на него взглядов. Каждый, кто находится в помещении, уже не раз бросал мимолетные взгляды на новичка, кто-то же откровенно не сводит с него глаз.
- Могу предложить Вам Screaming Eagle Cab 2022 года или…
- Оно подойдет, - вкрадчиво отвечает посетитель, снимая темное пальто и кладя его на соседний стул. – Чудесная погода, правда?
- Да, - законы вежливости нужно помнить всегда, даже если они расходятся с твоим собственным мнением. – Дождь…
- ...такой холодный, он заставляет дрожать и кутаться в одежду, - заканчивает за него гость, делая глоток вина. – Вы это хотели сказать?
Бармен с минуту смотрит в эти неподвижные карие глаза, и, склонив голову на бок, тихо отвечает:
- Возможно, - и отходит к другому концу барной стойки, где его ждет еще один посетитель – брутального вида человек, средних лет. Он частый здесь гость, видимо, работает недалеко. Как всегда, неопрятен и грязен, и еще от него все так же пахнет сыростью и плесенью. Но видеть его здесь неожиданно – обычно он приходит, заказывает пиво и сидит в дальнем углу зала, наблюдая оттуда, как дозорный, а потом, допив, уходит. Возможно, сегодня его внимание привлек новый гость.
Полчаса проходят словно в тумане. Все движется, всем весело, но все, как один, занимаясь своими делами, будто под гипнозом смотрят на неожиданного клиента, который, в свою очередь, спокойно попивает вино и смотрит в телевизор. Он как будто не замечает косых взглядов, не хочет их замечать или просто привык к ним.
Оторвав взгляд от экрана телевизора, он подманивает бармена жестом, указав на свой пустой бокал. Молодому человеку ничего не остается, как молча подойти и налить еще одну порцию вина.
- Как тебя зовут? – спрашивает посетитель, наблюдая, как вино постепенно заполняет стеклянную поверхность.
- Вам это так интересно?
- Я здесь надолго, не обращаться же мне к тебе «эй, бармен» или свистеть? – усмехается он в ответ.
- Многие именно так и делают, - тихий ответ. – Вот, прошу.
- И все же, как? - холодные пальцы перехватывают его руку. – Я настаиваю.
- Сеймей. Обе Сеймей.
- Хорошее имя, - прозрачная улыбка. – А я – Канаме. Вот мы и познакомились, правда, это легко?
Канаме разжимает пальцы, даря свободу, и продолжает чему-то улыбаться. Атмосфера в баре немного накаливается, тем сильнее, чем больше времени уделяет гость простому бармену.
- Тебе нельзя работать, - неожиданно говорит Канаме, делая глоток. – Потратил бы время на что-нибудь более полезное.
- Нельзя работать? - саркастично переспрашивает Обе, смотря на собеседника. – С чего это вдруг?
- Нууууу…, - тянет Канаме, делая очередной глоток. – Ты же умираешь.
Звук разбитого стекла об пол служит тем спусковым курком, что приводит все в движение – ускоряясь с каждым новый витком. В миг перед глазами пролетают больничные палаты, врачи и медсестры, печально смотрящие в глаза, и главврач, складывающий пополам листок, на котором всего в двух строках написан приговор – рак. Одно слово, множество видов и вариантов, но один результат – смерть. И времени осталось так мало, непозволительно мало, а изменить ничего нельзя – ни в жизни, ни в смерти. Так зачем же дальше бороться, если на все попытки что-то изменить – встречаешься с глухой стеной и колючей проволокой слабости и безвыходности?
- Отку…
- Поговорили и хватит.
Огромное на вид дуло пистолета прислоняется к виску Канаме, в этот же момент в баре кто-то вскрикивает, роняя и разбивая бокал, кто-то тихо материться и ударяет по столу кулаком, кто –то в шоке во все глаза смотрит на нового, невесть откуда взявшегося посетителя. Он спокойно, будто ничего не произошло, стоит позади Канаме и держит пистолет, словно это какая-то игрушка.
- Вы немного опоздали, - мягко упрекают его.
С противоположной стороны стойки тяжело поднимается новый, но хорошо знакомый гость. Он подходит ближе и облокотившись на край, заглядывает в лицо Канаме одним-единственным бирюзовым глазом, на месте второго зияет впечатлительных размеров дырка и уродливый шрам, через все лицо.
- Не мели чушь, Гаюс, - спокойные синие глаза, не отрываясь, наблюдает за Канаме. – Вставай, ты идешь с нами.
Канаме же напротив, несмотря на всю сложность и опасность ситуации, в которую угодил, делает очередной глоток вина и продолжает созерцать экран телевизора. Симпатичная дикторша передает сводку криминальных событий за последние сутки. В больнице скончался очередной киллер, в психиатрической клинике умер последний достойный мафиози – крестный отец, где-то снова аварии, убийства – мир неизменно вращается в грязи, пачкая свет.
Канаме улыбается уголками губ - все же, приятно осознавать, что мир не так уж и поменялся, пока его не было. Он ставит на стойку недопитый бокал и уже собирается сказать очередную колкость этому мальчишке, что так непозволительно повел себя с ним. И заставить расплатится за свой проступок, когда его внимание привлекает слова дикторши:
- Зверское преступление в стенах музея «Ле де Гранд», трое ученых были убиты в ночь с 22 на 23 марта, в одном из рабочих кабинетов. Возможно, мотивом послужил значимый артефакт, которым они как раз и занимались, но так же следствие предполагает, что здесь орудовал маньяк. Сейчас следственной комитет пытается выяснить все обстоятельства преступления, так же почему ученые были в столь поздний час в лаборатории, - далее на экране показывают «красочное» место преступления.
Если бы Канаме умел дышать, то он непременно затаил бы дыхание от этой картины. Сотворить подобное может только одно создание, создание всецело принадлежащие ему. Тот, кто всегда будет рядом, тот, кто ненавидит своего хозяина больше всего. Глубоко вздохнув, почувствовать запах сигарет, спиртного, разгоряченных тел, страха, желания и смерти…
- Я весь в Вашем распоряжении, господа, - мягко, слегка растягивая гласные. – Только допью свое вино.
Пара глотков - и на стойке стоит абсолютно пустой бокал, и его последний хозяин медленно поднимается и, накинув на плечи пальто, идет за своими «конвоирами» под пристальным взором десятка глаз и холодного дула пистолета. Он на короткий миг оборачивается к бармену и говорит:
- Спасибо за чудесный вечер, и борись, а то станешь пушечным мясом.
Трое выходят из бара и садятся в припаркованный неподалеку джип, их ждет неблизкий путь. В баре люди постепенно приходят в себя, снова слышаться смех, звук цокающих бокалов и музыка. Только за стойкой никого нет. Кто-то решил сразиться со страхом самой смерти, а для этого нужно лишь сбросить оковы и можно будет увидеть крылья за спиной.
продолжение в комментах.
@темы: Vampire Knight, Рыцарь Вампир
-
-
03.06.2011 в 19:07Каждый день, словно отражение предыдущего. Как через копирку, когда, проведя по одной верхней странице, ты вырисовываешь, то же самое на остальных десяти, а потом все заново. Скучно.
Все тот же глухой пропахший дорогими духами и одеколоном отель, все те же лица, все то же позднее пробуждение в чужой постели с незнакомым мужчиной. Несколько ничего не значащих фраз, деньги на тумбочке, быстрый душ и снова на улицу. Интересно, как можно было до такого докатится, учитывая мое происхождение..? Стать элитной проституткой. Ночь со мной стоит дорого, но стоит, следовательно, продаюсь. За деньги, за большие деньги. Покупают, за хорошую цену покупают. Сама все выбрала, все сама…
Черт, голова болит нещадно. Не надо было столько пить на той вечеринке. Знаю же прекрасно, что спиртное я не люблю и пить его не умею, так зачем же каждый раз напиваться? Чтобы не чувствовать рук, губ, тепла и дыхания других мужчин. Ты…ненавижу тебя…брат…ненавижу!
- Уже проснулись, миледи? – тихий голос.
Поворачиваюсь и замираю. Никогда в жизни не видела настолько красивого лица. Серебряные волосы, бледная кожа и большие фиалковые глаза – не мужчина, а картинка. Он бесшумно подходит к бару, накидывает на голые плечи влажное полотенце и наливает себе бурбона.
- Будете? – поворачивается вполоборота и с интересом смотрит на меня.
Киваю, не отводя взгляда, словно завороженная наблюдаю за каждым его движением. Он знает, что я наблюдаю за ним, но ничего не говорит, лишь молча подходит и протягивает мне бурбон, присаживается рядом на кровать.
- Прошу, - делает глоток, чуть хмурится и, повернув голову, смотрит в окно.
Перевожу взгляд следом. Ночной город, мириады огней и столько же людей. Бесконечно копошащихся…словно муравьи. Как же они мне надоели. Он чуть улыбается, самыми уголками губ и почему-то кажется, что это максимум на что он способен. Только собираюсь задать мучающий меня вопрос, как меня перебивают:
- Зеро, - поворачивает голову и пристально смотрит на меня. – Мое имя – Зеро.
Резонанс. Электрический заряд по всему телу, словно нож проходит через масло, разрезая пелену и открывая истину, скрытую до этого.
Прием. Толпа незнакомого народу. Я под руку с одним из клиентов – хорошая проститутка та, что умеет играть любую роль, какую захочет видеть клиент. Мы разговариваем, смеемся, переходим от одной пары к другой, вежливо здороваясь, но меня никак не покидает ощущение, что за нами следят. Спустя час я выхожу на балкон, вместе с моим кавалером, в помещении слишком жарко. И ему словно сносит крышу… Он хочет заняться сексом прямо здесь – на балконе, черт я, конечно, за эксперименты, но не такие – когда в любой момент нас могут застукать. Нет, спасибо. Сильный удар по лицу, и я падаю на каменный пол, ударяясь виском и теряя ориентацию. Слышу только жаркое, противное пыхтение и хруст рвущейся ткани… А потом ледяной холод и приторно-сладкий запах ментоловых сигарет…и пустота. Очнулась я уже здесь.
- Спасибо…
- Не стоит, - он поднимается с кровати, отходит обратно к бару и ставит бокал на стойку. – Я просто оказался в нужное время, в нужном месте.
- Возможно… - меня что-то настораживает. Я знаю, что что-то упустила, но никак не могу понять - что именно. Оно настолько явное, настолько…видное. Поднимаю глаза и еще раз внимательно окидываю моего спасителя оценивающим взглядом. Вроде ничего необычного… Бледная кожа – это сейчас нормально, светлые волосы и цвет глаз тоже… Тату, на шее. Еле заметная отметина, как будто ее стерли, но след остался. Прищуриваюсь, стараясь разглядеть рисунок. Я его уже видела, только не помню где, кажется, это было в детстве. Дома всегда было море книг, отец обожал читать - он говорил, что книги - ключ к истине и правильной жизни, если вы читаете эти книги и понимаете их. Но одно было особенностью в нашей библиотеке – все книги без исключения были про вампиров.
Соскакиваю с кровати, роняя бокал до этого держащий в руках, хватаю сумочку.
- Не стоит ничего искать, - спокойно говорит Зеро, не поворачиваясь ко мне. – Твоего оружия там нет.
- Ты… - медленно отхожу к стене, лихорадочно обшариваю комнату взглядом, ища наиболее выгодный путь к отступлению.
- Не ищи, не убежишь, - вкрадчиво, и он поворачивается ко мне, облокотившись на стойку, снова осматривает меня с ног до головы. – Ты странная…таких раньше не было…
Удивленно смотрю на него. О чем он говорит? «Таких» - это каких? А он, лишь ухмыльнувшись, делает очередной глоток и, поставив бокал на стойку, отходит к окну. Он смотрит на город с какой-то странной смесью скуки и удивления. Как будто уже все это было, но не такое, как сейчас.
- Зачем я вам..?
- Хочу поговорить, - он прислоняется лбом к стеклу, но от дыхания, а он дышит, на стекле не остается ни следа. Его дыхание – ледяное. Неживое. – Ты многое знаешь об этом мире и можешь мне рассказать.
- Почему…
- Почему ты? – поворачивает лицо, ко мне. – Ты необычная. Ты…пахнешь по-другому, не так как остальные.
- Пахну..? – скептично оглядываю его. – Ты хочешь сказать, что нашел меня по запаху?
- Да.. и по мыслям. Тут ты тоже выделяешься, – полностью поворачивается, облокотившись плечом на стекло. – Ты же охотник?
Невольно вздрагиваю, вжимаясь в стену спиной. Как я ненавижу это слово. Мне талдычили его с самого детства – ты «охотник», сотню раз за день, постоянно. А теперь, когда я уже почти сбежала от этого кошмара, появляется какой-то вампир и говорит мне, что я особенная, что я охотник. Осточертело!
- Знаешь, не пойти бы тебе!! – страх внезапно куда-то девается, на его место приходит лишь гнев и злоба.
Он как-то лениво смотрит на меня и, оттолкнувшись от стекла, подходит ближе, протягивает мой кинжал.
- Возьми и попробуй меня убить! – он приставляет нож лезвием к своей груди, я не успеваю даже среагировать, как он, сделав шаг вперед, пронзает им свою грудь. Я сдавленно вскрикиваю и зажмуриваюсь от вида красной крови, стекающей по его белой коже. Запах режет ноздри, а во рту пересыхает, становится трудно дышать – все как всегда, с самого детства. Но сейчас все намного острее и вместе с неприятными ощущениями во мне пробуждается…желание. Сильная похоть скручивает живот, заставляя согнутся пополам и затравленно дышать. Не поддаваться, только не поддаваться.
- Вот и отрылась твоя необычность, - он отходит и бросает нож на тумбочку. Поднимаю на него затуманенные глаза, сквозь пелену вижу, как он берет полотенце и вытирает кровь с груди, раны уже нет, даже следа не осталось. Он подходит к окну и, прихватив с тумбочки нож, открывает окно и выбрасывает его. Окно он так и не закрывает – впуская холодный ночной воздух и звуки города. Потом проходит к креслу и садится, прикрывает глаза.
Через несколько минут ко мне возвращается нормальное состояние. Зрение улучшается, в ушах больше не звенит и я могу нормально сглотнуть, без режущей боли. Только желание почти не утихает.
- Это пройдет, просто нужно немного больше времени.
- Почему..? – хрипло выдыхаю.
- Всего скорей из-за моей сущности и из-за того запаха, что излучает твоя кровь. – тихо отвечает он, неподвижно сидя в кресле. – Ты ведь знаешь, что она разбавленная…
- Заткнись!! - шиплю сквозь сжатые зубы. – Не смей об этом говорить!!
- Мне не нужно ничего говорить. Твои мысли и воспоминания мне все прекрасно рассказали. Для этого мне даже не нужно было пить твою кровь, - поворот головы в мою сторону, но глаза по прежнему закрыты. – мне нужно попасть в одно место, и ты можешь меня туда проводить.
- Ничего я…
- Ты меня туда проводишь! – распахивает свои глаза, но вместо красивых фиалковых – пронизывающие красные. – Ты ведь меня проводишь?
- Да…
- Прекрасно! – торжественно говорит он. – Какой сейчас год? Место и город.
- 2122 год от рождества Христова, или 110 год от «Свенчети», город…
- Что?! Свенчети! – Зеро соскакивает с кресла. – Значит вот как все… значит получилось.
- Господин, - глухой потусторонний голос, совсем не мой и губы не мои.
- Проводи меня к себе домой, - приказывает он, подходя к открытому окну и выглядывая на улицу.
- Да, господин…
По щекам текут слезы. Боль, ненависть, непонимание, одиночество. Всю свою жизнь я бежала из этого места, но теперь спокойно возвращаюсь туда по приказу того, кого я знаю без малого час. Господин. Столь странное слово, но при этом само разумеющееся как «мама» или «папа». Я смутно вспоминаю, что так раньше обращались к вампирам, давно еще до «Свенчети». Тех, кто повелевал всеми остальными. Так вот ты кто, Зеро, повелитель. Значит вы вернулись…чтобы снова все обратить в прах и умыть кровью…
-
-
03.06.2011 в 19:09Устало прикрываю глаза и глубоко вдыхаю, чуть слышно посапывая носом. Запах в этой камере просто отвратительный, но именно это привлекло меня, когда мы привезли Его. Открыв глаза, снова смотрю на это безразличное, но, несомненно, прекрасное лицо, на эти глаза цвета темного граната, что все так же непроницаемы и пусты. Лишь на губах играет улыбка, именно с такой улыбкой этот вампир и сидит здесь уже две недели – молча, не двигаясь с места, и только изредка разговаривая с нами. Вернее, только со мной. Не знаю, почему именно я удостоился этой чести, сколько бы ни спрашивал – тишина в ответ.
Протягиваю руку и беру очередную сигарету – зажигаю и глубоко затягиваюсь, наполняя легкие едким дымом. Уже седьмая за последний час, что я здесь околачиваюсь, и все одно и то же. Не понимаю, зачем этому вампиру понадобилось меня видеть, а я как мальчишка тут же кинулся в камеру - может быть сегодня я смогу узнать о нем что-нибудь интересное. Хотя бы имя. Смеюсь про себя. Это надо же, столько времени прошло, а я даже имя не могу вытянуть из него. Он посчитал, что это для нас слишком много, «все в свое время» - вот его ответ на наши вопросы. Черт, если бы не эти бредовые законы, он бы уже давно раскололся – вогнать в его тельце несколько серебряных пуль, глядишь и болтать начал бы. Удрученно вздыхаю, но не сейчас, может быть сто лет назад или еще позже такое было возможно, но не после того разгромного события. «Свенчети». От одного слова мурашки бегают по телу. Вздрогнув, поворачиваю голову на звук открывающейся двери.
Михаил. Вот кто составит мне компанию сегодня. Надоело мне тут сидеть, лучше займусь своими прямыми обязанностями – разбором документации. Макулатура, никому не нужная, но отнимающая большую часть моего свободного времени.
Михаил скептично оглядывает нас и проходит в камеру, закрывает за собой дверь, подав заранее знак охраннику, чтобы был начеку. Оглядев нас еще раз, берет из угла стул и, прежде чем сесть, смахивает несколько капель с железной поверхности. Усаживается рядом со мной, вольготно положив ноги на стол. Если судить по общему состоянию его одежды – то он в ней всего скорей родился. Заплатка на заплатке, вырванные нитки, неровные края, потертости и неприятный запах. Я еще глубже затягиваюсь сигаретой, чтобы немного отбить этот запах – сырого мяса и крови. Он только что с очередной «инспекции» - так называемая вылазка в город, чтобы проверить, как себя ведут вампиры. Сегодня они были крайне неосторожны, раз решили повстречаться с Михаилом. Он крайне раздражительный в последнее время и все из-за этого вампира, который лишь смотрит на нас с лукавым блеском в глазах и еле заметной улыбкой. Эти двое возненавидели друг друга еще с самой первой встречи в баре.
Михаил между делом меняет позу и еще сильнее ударяет грязными сапогами по столу, разбрызгивая по его гладкой металлической поверхности капельки воды и подтеки грязи. Несколько из них совсем недалеко падают от моей руки, но, к моему превеликому удовольствию, не достают. А вот вампиру повезло не так сильно. Пара капель падает на самый край стола, у которого он сидит, и все же попадает на белоснежные кисти его рук, лежащих на подлокотниках стула. Он вяло переводит взгляд на темные грязные пятна и поднимает руку, звеня цепью. Я даже забываю, что у меня сигарета в руке и понимаю, что смотрю, не отрываясь, на это движение, когда обжигаю пальцы. А вампир лишь молча рассматривает каплю грязи на руке, поворачивая ее то туда, то сюда, изредка принюхивается и улыбается.
- Что, запах знакомых? – хмыкнув, спрашивает Михаил, доставая из-под плаща свои кинжалы.
Вампир поднимает на него пустой незаинтересованный взгляд и, мило улыбнувшись, слизывает каплю со своей ладони. Медленно опускает руку обратно на подлокотник и отклоняется на спинку стула.
Михаил еще раз едко смеется и, поиграв кинжалами несколько минут - при этом неотрывно смотря на спокойно сидящего вампира - встает.
- Я ухожу, Алек, - прячет кинжал в складках плаща. – И тебе пора, а то неровен час – станешь таким же, как он – ненормальным.
Я сдержанно киваю, затягиваясь сигаретой и, чуть помедлив, отвечаю:
- Ты прав, действительно пора, - смотрю на вампира. – Навряд ли я смогу сегодня поговорить с ним.
Так уж пошло, что даже в обществе этого элегантного монстра приходится говорить так, как будто его здесь и нет. Думаю, его тоже устраивает такой расклад нашего с ним общения.
- Вы такой забавный.
Моя рука замирает в нескольких миллиметрах от пепельницы. Вампир заговорил. Сам! Вот это новость. Не надо было никаких угроз и философских размышлений, чтобы в очередной раз услышать его коротко брошенную фразу. Сейчас он спокойно сидит передо мной и улыбается, но совсем по-другому. Теперь его лицо выглядит – живым, не побоюсь этого слова. В темных глазах зажегся огонек, губы не кривит улыбка, все тело расслабленно.
- Надо же, - ехидно замечает Михаил. – Стоило только упасть капле грязи - и наш дорогой гость расцвел. Так, значит, ты у нас питаешься не кровью, а грязью?! Тогда стоит предложить тебе...
- Вы такой забавный, - повторяет он, прервав Михаила. – Очень похожи на одного моего знакомого.
- На знакомого значит? – ехидно бросает охотник, я уже хочу остановить его от дальнейшего бессмысленного разговора, но любопытство берет свое. – Послушай меня, вампир. Я не собираюсь тут с тобой разводить демагогии о том, кто я и на кого похож. И уж тем более не собираюсь играться. Ты был бы сейчас уже мертв, если бы не Алек. Так что просто продолжай молча сидеть своей прекрасной задницей на стуле и не подавай никаких признаков жизни, и без того тошно.
Вампир слушает его гневную тираду с деланным любопытством, немного склонив голову. Приподнимает руку и рассматривает свои ногти.
Я, медленно поднявшись, беру Михаила за локоть, давая понять, что больше ничего говорить не надо - и так все сказано, нам вообще пора уходить отсюда. Он же слегка нервно ведет плечом, скидывая мою руку, и, еще раз бросив полный ненависти и презрения взгляд на вампира, идет к двери.
- Как ваше расследование во льдах?
Словно ударившись о стену, замираем и резко разворачиваемся в сторону заключенного, а он продолжает все так же разглядывать свои ногти.
- Откуда ты…?!! – хрипит Михаил.
-…откуда я знаю… - наконец, он отрывается от созерцания собственных ногтей и поворачивается к нам. – Неужели вы и в правду думали, что я буду вот так просто сидеть здесь – в камере? Прикованный этими цепочками? – побренькивает цепью.
- Ты сам… - внезапно меня озаряет. – Ты всегда хотел здесь оказаться, еще тогда, в баре, когда понял, кто мы такие!
Он довольно улыбается, раскинув руки в стороны, и цепь рвется, словно тоненькая веревочка. В этот же самый миг Михаил молниеносно достает кинжалы, но я, подняв руку, останавливаю его.
- Зачем? – коротко спрашиваю я, стараясь не замечать гневного взгляда моего охотника.
- Мммм… это забавно, - он наигранно растягивает слова. – Ну и мне это было нужно. Где еще я смог бы узнать столько нового о нашем положении и охотниках, как не в их убежище?
- Так это все из-за информации о нас? – незаметно достаю из-за пояса револьвер, заряженный серебреными пулями.
-Нет, – его взгляд из играющего становится хищным и отчетливо в нем можно прочесть – жадность. – Мне нужно было кое-кого найти, потому и пришлось сидеть здесь.
Он мерцающим взглядом обводит комнату и морщится, потом, упираясь о подлокотники, медленно встает. Вот тут нервы Михаила сдают, и два острых кинжала молниеносно летят в вампира, но лишь вонзаются в металлическую спинку стула, поражая пустоту, на том месте, где только недавно стоял вампир. Краем глаза замечаю движение за спиной и, развернувшись, стреляю – пуля пролетает мимо виска, лишь сорвав несколько каштановых волосков. Вампир со скоростью света одним неуловимым движением заламывает и рвет обе руки старого охотника и откидывает его к стене. И теперь уже два блестящих алых глаза смотрят на меня. Незамедлительно вскидываю пистолет и выпускаю всю обойму. Пули словно не слушаются, пролетая мимо цели. А тем временем эта цель выбивает у меня из рук пистолет и, схватив за горло, прижимает к стене, подходя вплотную. Со всей силы цепляюсь за его руку, стараясь сдвинуть ее хотя бы чуть-чуть, но все мои попытки только веселят вампира.
-
-
03.06.2011 в 19:09Взгляд в сторону Михаила, лежащего на полу в луже собственной крови. За дверью слышатся быстрые шаги и громкие крики, стук в бронированную дверь - мои выстрелы не прошли даром.
- Скоро сюда ворвутся, - сипло хриплю я. – И тогда тебе не поздоровится.
В ответ на мою реплику вампир лишь смеется – странным, чуть хрипловатым и гортанным смехом. Дернув рукой, кидает меня на стол. Сильный удар, и мне перехватывает дыхание, и в голове гудит. Но я, почувствовав немного свободы, тут же порываюсь вскочить. Вампир, ловко взобравшись на меня, прижимает к столу, склонив голову к самому лицу.
- Какие же вы глупые, люди. Все тявкаете и тявкаете, а толком и укусить не можете, – голова кружится скорее не от удара, а от его запаха, который кажется, пронзает меня. – Вы столько боретесь и боретесь, а так и не поняли, что вам не победить.
- Мы сильнее…
- Шшшшш, - тонкий палец прикасается к моим губам. – Вы всегда так говорите, но каждый раз, когда шанс доказать приходит – вы сдаетесь и убегаете, поджав хвосты. Шавки, - последнее слово он выплевывает и, прикрыв глаза, тихо шепчет. – Но иногда среди вашей своры попадаются исключения. И как раз такое «исключение» скоро придет сюда.
- Что…? – мне трудно дышать, и все дело не в том, что я придавлен весом его тела, все дело в этом аромате, что наполняет мои легкие от каждого вздоха. Мне противен этот сладковатый запах.
- Ваш неуловимый убийца из музея, - лаконично отвечает он, видя мое удивленное лицо. – Я так долго его здесь ждал, человек. Монстр и убийца, похлеще меня…
Звук оглушительной сирены разрывает пространство вокруг меня, и кажется, что весь особняк сотрясется от этого звука. Все слишком громко, голова раскалывается и дышать невозможно, перед глазами плывет туман, и я лишь краем сознания понимаю, что вампир с меня слез и перед тем, как окончательно провалится в небытие, я слышу его шепот, склонившегося надо мной.
-Мое имя, ты хотел его услышать. Я – Канаме Куран.
-
-
03.06.2011 в 20:28автор вы великолепны, правда! у вас есть лихо закрученный сюжет, интрига, кровь, вампиры что ещё нужно для полного счастья читателям)))))
-
-
03.06.2011 в 20:51автор так рад, обещаю, что все станет ясно - постепенно, но все будет.
-
-
26.08.2011 в 14:27*я начинаю понимать!*автор, давайте даааааааааааааальше! пишите-пишите! я руками и ногами и носом "за!"